Бывают странные сближенья...

Сегодня память свяшенномученика Михаила Исаева.

Кураев + Собчак

http://www.snob.ru/magazine/entry/67285

Ксения Собчак и Ксения Соколова встретились с видным православным богословом, окруженным внуками и домочадцами, чтобы узнать его мнение о суррогатном материнстве, патриаршем джиаре, а также соотношении временного и вечного

Соколова: Перед нашим интервью я прочла ваш блог и поняла, что у вас есть мнение по очень широкому кругу вопросов. В частности, вы замечательно поддели матушек из Покровского монастыря по поводу того, что они принимают электронные письма и обещают их прикладывать к мощам блаженной Матроны. Вы назвали это «духовным суррогатным материнством». Но хотелось бы услышать ваше мнение и мнение Церкви не только о духовном, но и о суррогатном материнстве вообще. Тем более что это как раз актуально.

Кураев: Прежде всего я должен сказать, что у Православной церкви нет религиозных доводов против суррогатного материнства. Наша позиция мотивируется не догматическими, а гуманистическими ценностями. Например, ясно, что ребенок — это не предмет для экспериментов. Понятно, что связь малыша и мамы — самая главная связь в жизни. Давайте я буду не на Библию ссылаться, а, например, на школу психоанализа. Когда-то Фрейд говорил о том, что психологические переживания раннего детства остаются с человеком на всю жизнь, даже если он о них забыл.

( Read more... )

Соколова: Как-то я брала интервью у итальянского мафиози, он пожизненное заключение отбывал. Он говорил, что мафия живет по принципу Ветхого Завета, где все прописано: око за око, зуб за зуб. Ветхий Завет — книга мафии: Бог общается с нами точно так же, как мы общаемся со своим кланом. Вот возникает Новый Завет, приходит Христос, появляется какая-то любовь, которая все на самом деле абсолютно путает, потому что больше нет понятной схемы жизни. Никакой закон не прописан людям.

Кураев: В православии прописано — достаточно вспомнить «Домострой». Только если мы скажем: «А давайте в православии все это возродим?» — вы же первая будете возмущаться. Наверное, один из парадоксов в истории христианства в том, что религия свободы, которая началась с проповеди свободы, создала, тем не менее, очень сложную систему кодификации в вопросах вероучения, церковной дисциплины, богослужебной практики, образа жизни. Появилась схоластика, казуистические споры правоведов церковных и прочее — все же это было в истории Церкви.

Соколова: И к чему в итоге пришли?

Кураев: В итоге пришли к тому, что все-таки Евангелие важнее.